Слово по освящении Градо-Клинскаго соборнаго храма Пресвятыя Троицы.

(Говорено 24 мая; напечатано отдельно и в собраниях 1844 и 1848 гг.)

И бяху выну в церкви, хваляще и благословяще Бога.
Лук. XXIV. 53

Восхвалим и мы Бога, в Троице поклоняемаго, Начальника и Совершителя всякаго создания, во веки благословеннаго в церкви Святых. Ныне особенно да восхвалят Бога братия святаго храма сего.

Труд многих лет наконец окончан. Заботы прекратились. Долгое ожидание исполнилось. Храм, усердием вашим воздвигнутый, благодатию Божиею совершен и освящен.

Не без заботы был и я свидетелем трудностей в его созидании. Здание предпринято было почти не по силам вашего малаго града. Надлежало не только созидать, но частию и пересозидать неблаголепно созданное. Надлежало по временам останавливать дело, потому что истощались средства продолжать оное. Видно, ревность ваша не изнемогла: потому что помощь Божия вас не оставила.

Радуюсь ныне с вами, не столько вашему облегчению от труда и заботы (хотя и сему радуюсь), сколько тому, что вы понесли труд Богоугодный, заботу душеполезную; и что Бог принял от вас дар усердия, потому что возниспослал на оный дар освящения.

Возблагодарим Бога, тако благоволившаго: возблагодарим не только словом, но наипаче сердцем и делом. Имев усердие к созиданию храма, имейте усердие ко храму созданному. Утешаясь им, как делом вашего усердия, почтите в нем дело благодати Божией. Пользуйтесь освященным храмом для собственнаго вашего освящения: ибо иначе для чего было бы и созидать и освящать оный?

Бог вездесущ, и потому не имеет нужды в храме, который для Него всегда мал и невместителен. Но человек ограничен: и потому имеет нужду в ограниченном явлении присутствия Божия. Бог снисшел к сей нужде человека: и благоволил быть храму, и даровал ему благодать особеннаго Своего присутствия.

Мы знаем одно состояние человечества, когда не нужен ему храм: – это состояние новаго Иерусалима, под новым небом, на новой земле: но сие самое доказывает надобность храма в других состояниях, и именно в том, в котором теперь мы находимся. Как особенную, отличительную черту новаго Иерусалима, Тайновидец указует то, что в нем нет храма: и храма не видех в нем (Апок. XXI. 22). И, как-бы предусматривая, что сия необычайность покажется слишком поразительною и неимоверною, что будут спрашивать, как можно быть граду Божию без храма Божия, он тотчас объясняет, почему это так: Господь бо Бог Вседержитель храм ему есть, и Агнец. Как-бы так сказал он: человечество там усовершено и возвышено до того, что твари не заграждают и не закрывают от него присутствия Божия; в сие святое присутствие входят там непосредственно, не имея нужды в особом святом месте, представительном сего присутствия. Нет нужды в храме: потому что человек живет в Боге и во Христе, как во храме, и в Нем Самом обретает без труда все, к чему мы подвизаемся проникнуть посредством храма. Если и там сотворенное око не объемлет света несотвореннаго, и потому нужно некоторое снисхождение и умерение света неприступнаго: то сие совершает там открытый свет Богочеловека Иисуса, Который Своим человечеством низводит и умеряет свет Божества, и Своим Божеством просвещает и блаженнотворит человечество. Светильник его Агнец (Апок. XXI. 23). Так, и потому не нужен храм в Иерусалиме новом. Но мы еще не в новом, сходящем с небес, Иерусалиме: следственно нам нужен храм. Еще тварь, еще собственная плоть наша, грубая, не очищенная, преграждает нам вход во святое, благодатное присутствие Божие: и так надобно, чтобы сие благодатное присутствие само себя отверзло для нас во святом храме. Еще небеса, куда вознесся Христос, свет наш, не отверзаются и не открывают нам сияния славы Его: надобно нам пока хотя малое небо на земле, свет, хотя сокровенный в тайне; и сие можем мы обрести во храме, чрез молитву, чрез Слово Божие, чрез Таинства.

Обращаясь от конца времен к их началу, если бы мы не нашли храма и там: сие было бы не удивительно; потому что райский человек походит более на человека новаго Иерусалима, нежели на нынешняго человека. Но можно сказать, что первый на земле храм Божий был самый рай, в котором Бог благодатно являлся человеку, в котором человек, освященный образом Божиим, был непорочным священником, в котором видимою, таинственною святынею было древо жизни; поелику от сего древа человек таинственно вкушал нетленную жизнь, подобно как мы ныне, на Трапезе Господней, от плода пшеницы и лозы, таинственно и существенно вкушаем безсмертную жизнь Божественнаго Тела и Крови Христовы.

С тех пор, как человек грехопадением сокрушил в себе образ Божий, и перестал быть живым храмом Божиим, потребность видимаго, образовательнаго, тайноводственнаго храма Божия очевидно сделалась более ощутительною: и Священная история показывает, что сколько человек трудился над удовлетворением сей потребности, столько же, или еще более, Сам Бог споспешествовал тому.

От древних Патриархов, которые кочевали в шатрах, не естественно было бы требовать храма, по правилам зодчества созидаемаго. Храм существовал у них сокращенно в жертвеннике: и мы многократно видим в их житиях, что Бог является, и в следствие того Патриарх созидает жертвенник, и обратно, Патриарх созидает жертвенник, и Бог является ознаменовать Свое благоволение над жертвенником и над создавшим его. Бог является Ною, сохраняя его от потопа, и тотчас по потопе созда Ное жертвенник Господеви (Быт. VIII. 20): Ной возносит всесожжение на жертвенник, и Господь вновь является благословить новый послепотопный мир. Явися Господь Авраму: и созда тамо Аврам жертвенник Господу явльшемуся ему (Быт. XII. 7). Иакову Бог сам повелевает создать жертвенник, и назначает для того место: взыди на место Вефиль, и живи тамо, и сотвори тамо жертвенник Богу явльшемуся тебе (Быт. XXXV. 1). Место, называемое Вефилем, то есть, домом Божиим, еще прежде Бог освятил, явясь на нем Иакову во время сна в видении над лествицею, соединяющею землю с небом. Создание Авраамом жертвенника, на котором он хотел, по повелению Божию, принести в жертву Исаака, было как-бы предварительное заложение Храма Иерусалимскаго, после, чрез несколько веков, на сем месте созданнаго.

Когда же Патриархальное племя, в котором от начала мира сохранилось ведение истиннаго Бога и откровений Его, возрасло и образовалось в народ: тогда Бог под собственными распоряжениями устроил в нем храм Свой в большей полноте и совершенстве, сперва, под именем Скинии свидения, подвижный и походный, применительно ко времени странствования народа Божия из Египта в землю обетованную, а потом в сей земле, неподвижный, в создатели котораго также Сам назначил Соломона. Наконец, по разрушении сего храма вместе с Иерусалимом, за грехи народа, как скоро паки настало время помиловать народ, еще раз Сам Бог пекся и о возстановлении храма, послав Пророков Аггея и Захарию побуждать Иерусалимлян и всех Иудеев к созиданию онаго.

На основании всех сих событий можем утвердить решительно, что храм Истиннаго Бога в человечестве есть устроение Божие, а не человеческое. Но Богу не свойственно устроять иное на земли, как только благопотребное и спасительное для человеков. И так в устроении Божием имеем мы свидетельство Самаго Бога о том, колико храм Божий нам нужен и спасителен.

При сем может кто нибудь помыслить, что храм, о котором теперь говорено, был ветхозаветный, прообразовательный относительно ко Христу, еще тогда ожидаемому; а потому с исполнением прообразований, то есть, со времени пришествия Христова, он перестал быть нужным, почему и упразднен тою же особенною судьбою Божиею, которою прежде был устроен. Это правда. Однако сие не препятствует нам из Божественнаго установления храма во времена ветхозаветныя выводить заключение о важности и потребности храма во времена новозаветныя. Отделите от главной мысли храма придаточныя особенности храма ветхозаветнаго, – его приспособление к прообразованиям, к кровавым жертвам, к строгому закону обрядов: вот то, что достигло своего предела, и упразднено, как не нужное: но коренная мысль о храме, как о доме молитвы, как о святилище таинств, как о хранилище благодати, не есть исключительная принадлежность времен ветхозаветных; и потому не могла прейти с оными. Она свойственна и Христианству; и потому входит в оное со всею силою, какую прежде Христианства получила от Божия устроения. Сам основатель Христианства, Иисус Христос, не только посещал храм Иерусалимский, но и защищал его достоинство против оскорбления, когда изгнал из него продающих и купующих: это, без сомнения, не для того, чтобы поддержать храм, котораго скорое падение Сам Он предсказал, но для того, чтобы сохранить и в Христианстве мысль о святости храма Божия, и о должном к нему благоговении.

И Апостолы, даже по вознесении Господнем, когда так наполнены были Святыми образами сорок дней продолжавшихся явлений Господа Воскресшаго, и Его беседами о царствии Божием, не просто между собою благодарили и прославляли за сие Бога, но устремлялись во храм: и бяху выну в церкви хваляще и благословяще Бога (Лук. XXIV. 23). Даже и по сошествии Святаго Духа, когда Он очевидно и торжественно освятил их в живые храмы Божии, еще не излишним почитали они восходить во святилище на молитву (Деян. III. 1). Так свойственно благочестивому духу ощущение потребности в Божием храме, законно устроенном и Иерархически освященном!

Впрочем Апостолы пользовались ветхозаветным храмом только по нужде, на время. Поелику же многое в нем Христианству не соответствовало, и надлежало его непременно перестроить применительно к новому завету: то грубую работу разорить старое, Провидение Божие поручило язычникам Римлянам; а Христовым Апостолам и Богомудрым их преемникам Дух Святый преподал высокое искусство не зодчества вещественнаго, но духовнаго и Богодейственнаго устроения новых, собственно Христианских храмов.

Первоначальным образцем их послужила, без сомнения, та горница велия (Лук. XXII. 12), в которой Господь установил, и в первый раз совершил таинство Тела и Крови Своея. Он Сам ее для сего назначил, и, как верховный Архиерей, освятил: отсюда тот закон Христианскаго храма, по которому власть и назначить оный, и освятить, принадлежит Архиерею. Господь назначил горницу велию особенно для новозаветнаго таинства Тела и Крови Своея: отсюда закон, по которому всякий храм Христианский назначается особенно для сего таинства, так что некоторыя другия таинства могут по нужде быть совершаемы и в других местах; а сие непременно требует храма Иерархически освященнаго. В горнице велией Господь совершил таинство только при двенадцати Апостолах, причастниках сего таинства: отсюда закон, по которому во храм Христианский, особенно на время таинства Тела и Крови Христовы, допускаются только способные быть причастниками сего таинства, а не удостоившимся крещения и отлученным от таинств диакон велит изыти из храма на сие время.

Но я не распространюсь более о законах Христианскаго храма, которые впрочем также показывают, как важна потребность онаго, и как высоко достоинство.

Замечу о благопотребности храма в Христианстве еще одно, что и те избранные подвижники Христианства, которые в совершенном удалении от мира, в возможном отречении от всего чувственнаго, в пустынях и недоступных местах провождали равноангельную жизнь, входили в общение с небесными силами, получали откровения вещей Божественных, сподобились быть, и делом явились духовными и Богоносными, – и они при всем том еще должны были пользоваться благодеяниями храма Божия, именно, приобщением Тела и Крови Христовы, как можно примечать особенно из того, что Провидение Божие не редко употребляло необычайныя, даже чудесныя, средства, чтобы доставить им сие напутствие пред их отшествием в вечность. Для примера именую Преподобную Марию Египетскую, которой и по толиких подвигах, и по толикой благодати, нужен был последний дар – причастие Трапезы Господней; и, чтобы ей доставить сей дар, каким непонятным, но вместе каким верным движением подвигнут был Богодвижимый воистину Зосима!

Сии размышления о происхождении, достоинстве и благопотребности храма Божия, и особенно Христианскаго, да будут в особенное утешение тем, которые здесь своим усердием споспешествовали делу столь Богоугодному и душеспасительному; всем же нам да будут в напоминание и побуждение, чтобы тщательно пользоваться храмом Божиим, как великим для нас даром Божиим, или паче, как великою сокровищницею много различных даров Божиих. Посещайте Храм Божий прилежно; пребывайте в нем благоговейно; участвуйте здесь в молитвах и славословиях сердечно; слушайте возвещаемое Слово Божие внимательно, не так чтобы только слышать и на время занимать свое любопытство, но так чтобы слышанное прилагать к своему сердцу, сохранять в памяти, возобновлять в размышлении, обращать в дело и жизнь.

Требовать ли от нынешних Христиан, чтобы они были выну в церкви, хваляще и благословяще Бога? – Опасаюсь, что скажут: как это возможно? Когда же делать дела домашния! – Однако, братия, это как-то было возможно, и без требования исполнялось в начале Христианства: бяху выну в церкви, хваляще и благословяще Бога. Впрочем согласимся, что это не для всех. Церковь не требует, чтобы все вы отвергли ваши домашния дела: но желает, чтобы все привели в порядок ваши дела душевныя. Делайте ваши земныя дела во дни, которые всем Бог для того предоставил: шесть дней делай, и сотвориши в них вся дела твоя (Исх. XX. 9): хотя, правду сказать, между нами есть такие, которым и шесть дней в неделе не все нужны для дел, и не все на дела употребляются. Но я уже не оспориваю у вас дней, которые предоставил вам Бог. Седьмый день Суббота Господу Богу твоему. День Воскресный, день освященный для праздника, или для поста, должен решительно и вполне принадлежать Богу и его храму. По крайней мере в сей день будьте выну в церкви, участвуйте, по возможности, во всяком Богослужении храма, и дома паче других дней одушевляйте себя духом церковным, духом молитвы и благоговения к Богу, возвышением сердца над всем земным и мирским. Если в день праздничный церковь полна, домы пусты, улица и торжище безмолвствуют: вот прекрасный вид Христианскаго града, на который и от небеснаго града посмотреть не стыдно! Тогда благословение небесное, как роса Аермонская на горы Сионския (Псал. CXXXII. 3), нисходит на храм и на пребывающих в нем; от храма приносится ими в домы; день праздничный благословляет дни работные, и дела человеческия делаются лучше и успешнее, потому что не пренебрежено дело Божие, потому что освящена Суббота Божия. Но если и в праздник к утреннему Богослужению храма не пускает нас леность и сон, к дневному – неуместное дело мирское, к вечернему – опять мирское веселие, или леность и отвычка: отдаю на суд вашей совести, Христианские ли это обычаи!

Господи! Даруй людем Твоим, на них же наречеся имя Твое, духовно возлюбити благолепие дому Твоего и место селения славы Твоея (Псал. XXV. 8); да соделаются истинными чадами дому Твоего, и в крове крилу Твоею не постыдно надеятися имут; да упиются от тука дома Твоего, и потоком сладости Твоея напоиши я (Псал. XXXV. 8. 9). Аминь.